Рубенс Баррикелло

Рубенс II и Рубенс III

Баррикелло на Jordan 193 Hart. ГП Монако'93

Баррикелло на Jordan 193 Hart. ГП Сан Марино'94

Журналистам и болельщикам нравится называть Гран При Бразилии провидческим - слишком часто в последние годы победитель именно этой гонки становился чемпионом мира. Если верить в подобные вещи, Рубенсу Баррикелло не быть чемпионом никогда. Лишь однажды, в далеком 1994 году он добрался до финиша в Интерлагосе, во всех остальных гонках его ожидали сходы.

Ещё в 2002 году комментатор одной из британских телекомпаний Дэймона Хилла выразил мнение, что самым лучшим напарником Михаэля Шумахера был Эдди Эрвайн, а худшим он назвал Рубенса Баррикелло. "Главной причиной, которая привела меня к этому выводу, - пояснял Хилл, - послужил тот факт, что Эдди принимал роль, которая отводилось ему в Ferrari, и четко играл партию второй скрипки при Шумахере, не скуля и не совершая попыток к тому, чтобы получить равный с Михаэлем статус. Баррикелло же из года в год, от гонки к гонке пытается стать равноправным членом Скудерии и на равных с немцем оспаривать чемпионский титул, вместо того, чтобы понять, что его задача - помочь Шумахеру и Ferrari одержать двойную победу в сезоне".

Да, тридцатилетний бразилец, в прошлом лидер Jordan и Stewart, мучительно пытается сохранить лицо, оказавшись в лучшей команде Формулы 1. Уже летом 1999 года, едва на договоре между Ferrari и Баррикелло высохли чернила, бразилец поспешил заявить, что не собирается повторять путь своего предшественника и ждать, когда очередная "банановая шкурка" попадет под ноги Михаэля, чтобы побороться за титул, а постараться добиться высшей награды самостоятельно. "Когда я сидел за рулем карта и выступал в бразильских чемпионатах, то знал, что я лучший, и мне казалось, что я должен отправиться в Европу и сразу пробовать себя в качестве гонщика Формулы 1, - говорил Баррикелло. - Сегодня я не просто пилот Ее Величества королевы автоспорта, а уже маститый гонщик, напарник великого М. Шумахера, получивший, наконец, настоящий шанс доказать себе, настолько ли я хорош, как я думаю".

Многие пожимали тогда плечами, воспринимая эти речи как пустую браваду сияющего от счастья Баррикелло - ведь переход в Ferrari был его давней мечтой. Да, Рубенс - быстрый гонщик, да, способен взять на себя роль лидера команды. Но неужели он не понимает, что в команде, построенной вокруг М.Шумахера, его личные амбиции никому не интересны? Вот и Эрвайн, стараясь быть как можно ближе к Шумахеру, в глубине души надеялся лишь на то, что когда-нибудь Михаэль допустит ошибку, и это позволит ему выйти из тени немца и в полный голос заявить о себе.

Впрочем, вскоре после первых громких заявлений Рубенс немного остыл и в разговоре с прессой был уже не столь четок в определении своих целей. В Ferrari приняли меры к тому, чтобы исключить нежелательные недоразумения - слишком высока была ставка, ведь речь шла о титулах, добиться которых команда не могла на протяжении двадцати лет. Пока пресса гадала, что означает пассаж в заявлении пресс-службы команды, в котором говорилось, что "последнее слово за бразильцем", с первых же гонок Баррикелло были предложены заведомо невыгодные гоночные тактики (два пит-стопа вместо одного на Гран При Бразилии). Рубенсу откровенно отводилась роль "зайца", который должен был измотать соперников, позволяя Михаэлю спокойно вести свой Ferrari к победам.

"Всего за несколько гонок мне пришлось испытать весь спектр человеческих эмоций, присущих гонщику: от непомерного разочарования, постигшего меня в Бразилии, до безумной радости, когда Росс Браун, говоря обо мне с журналистами, сказал: "Он более точный и ровный пилот, чем Шумахер", - вспоминает бразилец свой первый сезон в Ferrari. - Тот год дал мне опыт, который любой другой пилот может не приобрести и за всю свою карьеру. Я понял, что ошибся, надеясь сразу получить желанный результат. Как, впрочем, было ошибкой бросать вызов Шумахеру и попытаться побить его в начале сезона. Это так меня возбудило, что мне с трудом удавалось концентрироваться на борьбе с соперниками, а не со своим напарником".

Возможно, на этом бы и закончилось противостояние бразильца и Ferrari, если бы не одно "но". Баррикелло долго жил в очень комфортных условиях, в хорошо сбалансированной среде, где были четкие границы между правдой и ложью. Он жил в мире, испокон века соблюдаются все семейные традиции, где чтят и слушаются старших. Все это никоим образом не тяготило,и сейчас не тяготит бразильца. Даже перебравшись в Европу, бенс пытался продолжать жить прежней жизнью. Однако ев пейская молодежь его возраста уже, как правило, живет самое ятельно, избавившись от родительской опеки. Рубенс же, живя Англии, оставался в полной зависимости от своего отца, кото; был не только одним из спонсоров и менеджеров своего сы гонщика, но и являлся его казначеем в обыденной жизни.

Да, так повелось с первых дней карьеры Рубенса III (и отца, и деда Баррикелло так же зовут Рубенсами!). Скрыть участие сь в городском первенстве, которое транслировалось по местнс телевидению, не представлялось возможным. Родителей пригласили на трассу, и на их глазах восьмилетний сынишка занял третье место. Отец был рад и даже нашел спонсора, став, таким образом, первым менеджером своего отпрыска. Естественно, психологическое давление со стороны отца было неизбежно. Погоня за пятерками переросла в погоню за победами. Нельзя сказать, чтобы это было плохо. В конце концов, разве не в стремленш победам заключается смысл самого спорта! Рубенс в то время eщё не был уверен в том, что хочет стать профессиональным гонщиком, но видя страсть отца и то, как начинает процветать их семейная фирма, сын не хотел, а может быть даже боялся разочаровать Рубенса II, заводя разговоры о своей неуверенности. "Вид как все стараются мне помочь, какую радость им доставляют мои победы, я не мог их подвести, - вспоминает Баррикелло. - И в же, несмотря на то, что благодаря отцу я мог не заботиться о своем финансовом положении, мне безумно хотелось выйти из-т его всеобъемлющего контроля".

Но добиться этого бразильцу не удавалось еще на протяжении нескольких лет. Рубенс Баррикелло-средний вместе со своими адвокатами и менеджером по-прежнему принимал активное участие в судьбе сына. Ни один контракт не был заключен без их участия. Вот как описывает свои первые впечатления о встрече с Рубенсом его бывший босс Эдди Джордан: "Я привык к тому, что в Формулу 1 приходят люди, крепко стоящие на ногах и самостоятельно принимающие решения. Каково же было мое удивление, когда, позвонив Рубенсу и предложив в будущем сезоне место призового пилота в Jordan, вместо радостной благодарности или немой паузы я услышал: "Господин Джордан, мне, конечно, лестно ваше предложение и я рад попасть в Формулу 1, но я должен проконсультироваться с папой". Не с менеджером, а с папой?! На следующий день мне позвонил адвокат Баррикелло и попросил представить как можно более полные сведения о команде. Спустя еще пару дней мне сообщили, что со мной желают встретиться на предмет подписания контракта. В назначенный день и время на пороге кабинета стоял Рубенс Баррикелло-средний, за ним два адвоката и менеджер, а уже за их спинами я смог рассмотреть своего будущего пилота. На протяжении двух часов Рубенс-младший все больше молчал, изредка вставляя пару слов".

Профессиональным гонщиком, кстати, он мог так и не стать. Отец настаивал на получении образования, а денег все же не хватало, чтобы подняться из картинга в формулы. Но уже появилась мечта, подкрепленная неплохими результатами в гонках и, как иногда случается, делу помог случай. Рубенсу удалось по дешевке купить шасси Формулы Ford. Машина прошла через несколько аварий, в которых не раз была разбита, а потому рассчитывать на успешные выступления на ней не приходилось. В конце концов, местное представительство Ford решило выкупить машину у семейства Баррикелло, чтобы превратить ее в шоу-кар. За ней послали грузовик, водитель которого плохо закрепил машину в кузове. При движении открылся борт, и она вывалилась на дорогу. В качестве возмещения ущерба Рубенс получил от Ford совершенно новое гоночное шасси.